– У нас на «Брунгильде» есть ёлка?
– Есть драцены. Пальмы такие. Ещё есть большущий фикус в адмиральской кают-компании.
(с)Как человек, во-первых, имевший в юности опыт вождения хоровода вокруг пальмы, и во-вторых, регулярно в декабре наряжающий на работе небольшую драцену, я хохотала как взбесившаяся гиена, - достаточно даже двух первых серий и минимального знания канона, чтобы проникнуться всей комичностью ситуации. И к слову, после знакомства с имперским флагманом фраза
«О прекрасная Брунгильда, будь моей женой!», звучавшая некогда в каком-то рекламном ролике, заиграла новыми красками
Наверное, у меня от работы и учёбы тихо едет крыша, но мне это даже нравится. Как говорится, у каждой нормальной женщины должно быть своё маленькое «ку-ку» (с).Читать полностью.
***
– Адмирал, а вы уверены, что это... ну, то, что вы назвали? Больше похоже на самый настоящий абордаж, – кайзер Райнхард кивнул на экран. Там сквозь дыру в корпусе прыгали в коридор "Брунгильды" фигуры в силовой броне, в шлемах с поднятыми забралами, со штурмовыми топорами и десантными ножами в руках. В динамиках громкой связи хрипели нечленораздельные ругательства, клацали о металл пола подошвы с гравипластинами.
– Это ряженые. Карнаваль рюс. Не знаю, откуда взялась эта традиция, но она существует и на Феззане, и в Новых землях. Врываются в дома вот так, в нелепых нарядах, в масках. Поют или кричат что-то ритуальное. Вызывают главного человека в семье и требуют откупиться. Если им возражают или гонят прочь - начинают бесчинствовать, крушат всё вокруг. Видите – топоры? – Мюллер пояснял с интонациями заправского этнографа. Только что выпитый виски приятно грел нёбо, строчки из "Энциклопедии обычаев народов галактики" вспоминались сами собой. – Но если поднести им по стопке водки и "выкупить" то, с чем они ходят, тогда все берутся за руки и водят хоровод вокруг наряженной ёлки.
– Наряженной чего?
– Ёлки. Тоже традиция. И всё это происходит в период с двадцать пятого по первое число. Сегодня как раз первое июня.
Кайзер Райнхард пожал плечами и повернулся к Миттельмайеру:
– У нас на "Брунгильде" есть ёлка?
– Есть драцены. Пальмы такие. Ещё есть большущий фикус в адмиральской кают-компании, – Миттельмайер сделал паузу и с лёгким злорадством добавил: – Инструкцию по озеленению флагманов утверждал Оберштайн.
– Хорошо, нарядите фикус. Чем их наряжают? – снова обернулся Райнхард к Мюллеру. Тот пожал плечами:
– Специальными игрушками, блестящими, из стекла. Очень хрупкими. Шарами, тоже из стекла. Гирляндами из лампочек. Разноцветных. Мигающих.
– Можно вытащить светодиоды из запасных приборов, соединить, получится гирлянда. Но понадобится время, надо паять. А игрушки из стекла даже представить страшно... – задумчиво проговорил Миттельмайер.
Райнхард прищурился, затем усмехнулся:
– Передайте мой приказ Биттенфельду: в течение пятнадцати минут найти, чем можно украсить фикус. Нарядить и быть готовыми к встрече гостей. Мюллер, а вы пока задержите их разговором.
– А если это всё-таки абордаж?
– Тогда пусть Чёрные уланы порубят непрошеных гостей вместе с фикусом. Не беспокойтесь, Биттенфельд отомстит за вашу гибель, а я сделаю вас гросс-адмиралом. Посмертно. – Райнхард встряхнул золотой гривой и направился в личные покои. На пороге обернулся и добавил:
– Да, Миттельмайер, Оберштайну скажете, чтобы завёл на флагманах ёлки. Новую заявку на озеленение "Брунгильды" я сам подпишу. Хватит позориться перед мятежниками!
Миттельмайер машинально козырнул кайзеру, глянул на поникшего Мюллера, хлопнул его по плечу, взъерошил волосы:
– Не падайте духом, адмирал. Чем, вы сказали, их встречать? Водкой?
– И коль... коль...лядками, – с трудом выдавил из себя самый молодой флот-адмирал галактики.
– Значит, глотните пока виски на посошок, а я пойду раздобуду вам водку, – Миттельмайер кивнул на стакан с остатками виски, который Мюллер так и держал в руке, и направился к бару, скрытому за раздвижной панелью с обзорным экраном.
***
Юлиан Минц потом часто рассказывал эту историю. Прорываясь на "Брунгильду" в годовщину смерти Яна Вэньли, они были готовы ко всему. Почти ко всему. Умереть за демократию, убить всех, кто попадётся на пути, взорвать флагман – или прорваться к кайзеру и убедить его начать мирные переговоры, найти слова, которые докажут правоту их покойного лидера. Но навстречу штурмовой группе из бокового коридора выбежал, пошатываясь и распространяя вокруг себя запах крепкого алкоголя, знакомый Юлиану адмирал Мюллер. Он был растрёпан, в обеих руках держал по бутылке водки и бормотал что-то совершенно непонятное:
– Коляда, коляда! Подавай пирога... Подавай пирога... Как же там дальше?..
Увидев Юлиана, Мюллер протянул к нему руку с бутылкой и отчаянно крикнул:
– Вспомнил! Блин да лепёшку в наше окошко! Герр Минц! Коляда, коляда, подавай пирога! Блин да лепёшку! В наше окошко!
А потом было огромное растение в горшке, увешанное серыми шнурами, в которых, присмотревшись, можно было узнать споротое с имперской формы серебряное шитьё. Черные Уланы, водившие хоровод вокруг этой странной пародии на майское дерево. Кайзер Райнхард, предложивший выкупить у Юлиана гермошлем и штурмовой топор за стопку с водкой. И напряжённый шёпот Шенкопфа за спиной: "Безумие вроде не заразно. Или заразно?"
Хорошо, что когда-то очень давно, на Хайнессене, Ян Вэньли пытался заинтересовать своего приёмного сына историей. "Энциклопедию обычаев народов галактики" они читали вместе. Так что Юлиан сумел выдавить из себя: "Это, кажется, не безумие. Это колядки. Только почему-то летом. Наверно, имперская традиция".
(с)logh-one-string.diary.ru/p200676035.htm
Про имена, фамилии и прочие вызывающие у меня недоумение моменты, выскажусь отдельно.